Исторически забота об организации детского отдыха ложилась на плечи родителей. Классический выход — передать почётную обязанность старшему поколению. Но что делать, если бабушек и дедушек нет или они заняты своими делами? Рано или поздно этим вопросом озадачиваются чиновники и общественные деятели, и решения, как правило, находятся. Какими они были в Москве в разное время?
Становление детского досуга
Идея внеурочных занятий с детьми получила развитие в конце XIX века вместе с формированием педагогики как серьёзной науки. Именно тогда игры (в широком смысле) признали основой образования и воспитания. Но для выполнения этих важных задач требовались условия: специально оборудованные места и люди, которые организуют игры. Так детские площадки появились в Европе и США, а через некоторое время и в России.
Первые детские площадки были обустроены в 1895 году в Петербурге и Москве, а затем и в других крупных городах империи. К 1913 году их насчитывалось уже порядка 60 по всей стране, причём больше половины приходилось на Москву: 24 площадки поддерживала городская управа (мэрия), ещё 12 — районные попечительские общества, то есть общественные организации. Самые популярные среди первых — на Ширяевом поле (в Сокольниках), Девичьем поле, Миусской площади и Пресненской Заставе, среди вторых — Замоскворецкая, Рогожская, Басманная, Сухаревская, Крестовская и Елоховская.
В 1913 и 1914 годах на содержание управских площадок выделялось всего по три тысячи рублей, включая зарплату четырёх руководителей. Весьма недорого, если учесть, что за сезон организованный досуг получали порядка семи тысяч детей. По статистике, 75 процентов из них происходили из бедных семей. Неудивительно: обеспеченные родители нанимали нянек и гувернанток, вывозили детей на дачи, а то и за границу.
Руководители устраивали не только игры, но и загородные прогулки и экскурсии, причём на одном таком выезде порой собиралось больше тысячи ребят! Аналогичные мероприятия проводили на каникулах и учебные заведения: воспитанников общеобразовательных школ вывозили на природу и к историческим памятникам, ремесленных училищ — на знакомство с мануфактурами и мастерскими.
В 1914 году городская управа планировала расширить бюджет на детские площадки и увеличить штат их руководителей. Готовился и проект показательной площадки по лучшим зарубежным образцам: она должна была включать гимнастические снаряды, сад или огород, а также специальный дом с мастерскими, комнатами для творческих занятий, библиотекой, туалетами и душевыми кабинами. Такой комплекс послужил бы примером как для всех районов Москвы, так и для других городов. Осуществить прекрасные планы помешала сначала Первая мировая война, а потом революция. На какое-то время взрослым стало не до детских игр…
«Будь готов! Всегда готов!»
Скаутское движение, зародившееся в начале XX века в Великобритании, отлично прижилось на российской почве. Идею всестороннего детского развития — физического, нравственного и интеллектуального — горячо поддержал император Николай II. В 1909 году первые отряды скаутов появились в Петербурге, а вскоре и в Москве.
Одним из активистов и руководителей московского движения стал Владимир Попов — редактор популярного журнала «Вокруг света», где печаталось специальное приложение «Будь готов!». В 1915 году Попов организовал скаутский музей, в 1916-м — отряд речных скаутов и лагерь в яхт-клубе на Воробьёвых горах, в 1917-м выпустил книгу «Бойскауты: руководство самовоспитания молодёжи». Он же написал музыку для скаутского гимна «Будь готов!» и весёлую песню «Картошка», которую потом (правда, с некоторыми изменениями) пели и советские пионеры.
Скауты занимались круглый год, но именно лето открывало перед ними заманчивые перспективы: устраивать загородные лагеря и дальние походы, изучать родную природу и исторические места. Такая активность хорошо закаляла детей, расширяла их кругозор, развивала силу, ловкость и выносливость, а главное — учила помогать другим и приносить пользу обществу. Именно такой смысл изначально закладывался в лозунг «Будь готов!». О популярности движения в России можно судить по цифрам: в 1917 году в 143 городах насчитывалось около 50 тысяч скаутов.
Частные инициативы
Детские летние лагеря, получившие распространение в США и Европе в конце XIX века, вскоре появились и в России. Первая детская оздоровительная колония открылась в Польше в 1881 году, через год была организована частная школьная дача в деревне недалеко от Санкт-Петербурга.
Среди московских энтузиастов, заботящихся об организации детского досуга, можно выделить Станислава Шацкого. Он получил разностороннее образование: изучал естественные науки, медицину, агрономию и музыку. Достигнув профессиональных высот, Шацкий отказался и от возможности стать помощником Климента Тимирязева, и от карьеры солиста Большого театра, выбрав стезю педагога.
В 1905 году Шацкий открыл детскую дачу в Щёлкове, год спустя — дневной приют в Марьиной Роще. В 1907 году его соратник Александр Зеленко построил на средства меценатов изысканный особняк в стиле северный модерн (Вадковский переулок, дом 5, строение 1; изменив экстерьер, здание сохранилось. — Примеч. ред.), где расположился клуб «Сетлемент». Собрав команду из сорока единомышленников, Шацкий проводил занятия для детей рабочих — их число доходило до 400.
«Сетлемент» как будто реализовал план показательной площадки, задуманной городской управой: здесь ребят учили читать, петь, танцевать, рисовать, мастерить, прививали навыки гигиены и самообслуживания. Воплотил он и принципы, близкие скаутам, — равноправие детей и взрослых и детское самоуправление. Возможно, это и сыграло роковую роль: Шацкого обвинили в распространении социализма среди детей, клуб закрыли, а его руководители даже провели несколько месяцев под арестом.
Шацкий сумел оправдаться и в 1909 году на прежнем месте открыл клуб под новым названием — «Детский труд и отдых». Учреждение работало под полицейским надзором, но до революции не закрывалось. Этого энергичному педагогу было мало, и в 1911 году он основал в Калужской губернии (на территории нынешнего Обнинска) летнюю колонию «Бодрая жизнь», где дети не только развивали творческие способности, но и получали навыки ведения сельского хозяйства. Ежегодно с апреля по октябрь здесь отдыхали и трудились 100–150 мальчиков и девочек.
Другой пример частного проекта в сфере детского обучения и здравоохранения — школа-санаторий в Хамовниках, которую в 1908 году открыл Всеволод Кащенко, брат известного психиатра. Этот прогрессивный врач занимался лечением и воспитанием трудных подростков и детей с психическими и физическими отклонениями. В его методике уделялось большое внимание труду, правильному питанию и размеренному режиму, сочетанию медицинских процедур и развивающих занятий. В отличие от благотворительных учреждений Шацкого, санаторий Кащенко работал по принципу самоокупаемости: туда принимали детей достаточно обеспеченных родителей. Вероятно, поэтому к медику-экспериментатору никто претензий не предъявлял…
Старые методы на новый лад
После революции большинство перечисленных выше принципов и инициатив получили продолжение и переосмысление.
Школу-санаторий Кащенко национализировали и передали Народному комиссариату просвещения (Наркомпрос), но она продолжила работать в том же направлении. До 1921 года учреждение называлось Домом изучения ребёнка, потом — Медико-педагогической станцией, которой до 1927 года продолжал руководить Кащенко. Впоследствии на её базе создали институт дефектологии (с 1992 года — Институт коррекционной педагогики РАО).
Шацкий не сразу согласился сотрудничать с новой властью, но его высоко оценили Анатолий Луначарский и Надежда Крупская, и в 1919 году он возглавил Первую опытную станцию Наркомпроса. Она включала два отделения — городское в Москве на базе бывшего «Сетлемента» и сельское в Калужской области на базе «Бодрой жизни». По сути, это были большие учебные комбинаты из нескольких детских садов и школ, также в них проводились курсы подготовки и повышения квалификации учителей. Опыт состоял в том, что дети продолжали успешно совмещать учёбу и труд, творчество и путешествия. Такой подход даже за рубежом признали успешным, а вот на родине у Шацкого опять нашлись недоброжелатели. В начале 1930-х его педагогические эксперименты были признаны ошибочными, и в 1932 году станцию расформировали. Шацкий пережил своё детище всего на два года…
Своеобразным сочетанием методов Кащенко и Шацкого можно считать лесные школы, получившие популярность в 1920–1930-х годах. Первой среди них считается опытно-показательная лесная школа, организованная в 1918 году на бывшей даче купца Лямина в Сокольниках (6-й Лучевой просек, дом 21; здание сохранилось, сейчас в нём размещается частная школа. — Примеч. ред.). Примечательно, что подчинялась она Наркомздраву РСФСР, а не Московскому отделу народного образования: среди воспитанников было много детей видных партийных деятелей. Очевидно, по той же причине школа получала хорошее финансирование: в 1931 году на одного ребёнка за полгода выделялось 937 рублей, а к 1939 году сумма выросла до 4981 рубля. Ослабленных детей как следует кормили, приучали к гигиене и строгому режиму, оздоровляли посильным трудом и физкультурой.
Школа в Сокольниках работала круглогодично, а известность она получила благодаря визиту Ленина на новогоднюю ёлку в январе 1919 года. На самом деле вождь мирового пролетариата приезжал не к детям, а к Надежде Крупской, которая гостила здесь в ту зиму. Но в трогательном рассказе Бонч-Бруевича этот момент опущен… Школа действовала до 1950-х годов, когда в её здании обосновался детский санаторий. По её образцу уже в 1922 году в Москве функционировало 26 лесных школ, рассчитанных на 1100 детей. Потом такие учреждения открывались и в других городах.
От скаутов — к пионерам
Советская власть мыслила масштабно и создала организацию, которая непрерывно заботилась о подрастающем поколении. В 1922 году скаутское движение было запрещено, а его преемником стала Всесоюзная пионерская организация. С учётом новой системы ценностей пионер был не просто юным следопытом или натуралистом, а будущим комсомольцем, в перспективе — коммунистом. Поэтому изначально основой воспитания советских детей стала идеология.
И всё-таки пионеры унаследовали от скаутов главное — принцип разностороннего развития. Для детей устраивали спортивные, творческие и трудовые кружки и секции. Занятия проводились не только в школах, но и в специально оборудованных учреждениях — домах или дворцах пионеров. В Москве самым известным среди них стал Дворец пионеров на Воробьёвых горах (улица Косыгина, дом 17; сейчас Московский городской дворец детского творчества. — Примеч. ред.). Трудно не увидеть в этих детских клубах преемственность идей «Сетлемента».
Дома пионеров работали круглогодично, а для летнего отдыха устраивались пионерские лагеря. Как правило, строились они на средства предприятий, и их же профсоюзы распределяли среди своих работников путёвки на детский отдых — бесплатно или по частичной стоимости. Следуя принципам лесных школ и летних колоний, пионерские лагеря обычно устраивались вдали от городов, в лесу, недалеко от реки или озера.
Престижными считались приморские лагеря. Наиболее известные из них — «Артек» в Крыму, «Орлёнок» в Туапсе и «Океан» во Владивостоке, имевшие статус всесоюзных. Попасть туда было мечтой едва ли не каждого советского школьника, но счастливчиками становились либо отличники и победители олимпиад, либо дети родителей со связями. Большинство же пионеров отдыхало неподалёку от родного города — обычно для дороги до лагеря действовало правило четырёх часов. Поэтому юных москвичей летом отправляли в основном в Московскую область.
Уровень комфорта и организации в пионерских лагерях зависел от профиля и доходности предприятий-устроителей. При этом нередко возникали перекосы: в одних здравницах было хорошо с питанием и плохо с инфраструктурой, в других — наоборот. В свою очередь, работа с детьми во многом зависела от энтузиазма и таланта воспитателей и вожатых, которыми чаще всего становились студенты-комсомольцы. Например, одним из активистов «Орлёнка» стал Игорь Иванов, чья педагогическая методика во многом перекликалась с принципами Шацкого и Макаренко.
Несмотря на идеологическую направленность, которой после смерти Сталина стали уделять гораздо меньше внимания, и организационные недочёты, у пионерских учреждений было важное достоинство — массовая доступность. У большинства советских родителей не болела голова, чем занять своих чад на каникулах: в начале 1980-х годов на 10 миллионов детей в СССР приходилось около 40 тысяч пионерских лагерей.
Детский отдых сегодня
Политико-экономический кризис конца 1980-х — 1990-х годов сильно ударил по отлаженной системе детских организаций. Если городские дома пионеров перепрофилировали в дома детского творчества, то многие пионерские лагеря из-за отсутствия финансирования оказались просто заброшенными. Лишь часть из них сохранила свои функции — теперь их называют детскими оздоровительными лагерями или центрами, и в основном это коммерческие предприятия.
Нет и учреждения федерального масштаба, которое занималось бы воспитанием и внешкольным досугом: в 1990 году пионерская организация была распущена, тогда же начались попытки возродить скаутское движение. Но и оно не имеет массового характера, его представляют разрозненные союзы: Национальная организация российских скаутов-разведчиков, Русский союз скаутов, Российская ассоциация девочек-скаутов и даже Братство православных следопытов.
В новых условиях вопросы об организации детского досуга и летнего отдыха решаются на региональном уровне. В столице подобрать путёвки, в том числе льготные, родителям помогает агентство «Мосгортур», действующее при поддержке Департамента культуры Москвы. Кроме того, 1 июня 2016 года стартовала программа «Московская смена», в которой участвует около 300 образовательных и спортивных учреждений. За лето они обеспечат бесплатный отдых примерно 50 тысячам столичных школьников. Ознакомиться с перечнем детских летних лагерей можно на портале открытых данных Москвы.
www.mos.ru/news
